Во Франции после серийного дезертирства молодых срочников началось расследование. Оказалось, военные не сбежали — их похитили
17 ноября 2025 в 1763361060
Холод
В 1980-х годах в районе французского Мурмелона-ле-Гран стали регулярно пропадать новобранцы. Командование считало, что молодые люди дезертируют, потому что не хотят служить. Некоторых судили и заочно штрафовали за нарушение устава. Так и продолжалось, пока в безлюдном месте не нашли тело молодого мужчины. Что случилось с пропавшими и как расследовали дело - в еженедельной тру-крайм рубрике «Холода».
В 1980-х годах неподалеку от Мурмелона-ле-Гран, города на северо-востоке Франции, располагались воинские части. В одну из них 4 декабря 1979 года призвали на службу 18-летнего Патрика Дюбуа из деревни Три-Сен-Леже.
Дюбуа был рад, что он будет служить в армии, вспоминала его сестра Доминик. Он считал, что служба позволит ему получить водительские права, и это пригодится ему в будущем. До этого он получил квалификацию токаря и сварщика, а также работал грузчиком. Дюбуа был близок с семьей: почти ежедневно звонил домой и писал письма. В одном из них, 4 января 1980 года, Дюбуа написал, что хочет сходить в кино вместе с другим новобранцем. У солдат было свободное время, но они должны были вернуться в часть.
Однако на следующее утро Дюбуа не явился на построение. Родителям в тот день он тоже не позвонил. Не дождавшись, его мать сама позвонила на номер военной части. Там ей сообщили, что ее сын самовольно оставил часть и числится дезертиром.
Больше Дюбуа никто не видел. На связь с родными или сослуживцами он не вышел. Установить, с кем он планировал пойти в кино, также не удалось. Долгое время считалось, что он дезертировал и скрылся, однако его пропажа стала лишь первой в череде загадочных исчезновений новобранцев на севере Франции.
Один за одним
В феврале 1981 года пропал еще один солдат срочной службы по имени Серж Аве. Ему было 20 лет, он был родом из Тенке на северо-западе Франции. Он проходил срочную службу в Майи-ле-Кан, в 60 километрах от Мурмелона. На увольнительные Аве регулярно ездил в родной город - это занимало всего пару часов, - чтобы видеться со своей девушкой Жислен Денин.
20 февраля 1981 года Аве покинул часть и поймал попутную машину, чтобы добраться до дома. Больше его никто не видел.
Друзья и родственники сомневались, что Аве мог исчезнуть по своей воле. У него была любимая девушка, пара ждала ребенка, да и служить ему оставалось всего несколько недель.
Вскоре при похожих обстоятельствах исчез еще один военный. В августе 1981 года двадцатилетний Паскаль Сержан, служивший в Мурмелоне, получил разрешение покинуть часть на 72 часа, чтобы повидаться с семьей. В часть Сержан не вернулся, и его признали дезертиром. Но его мать не поверила, что сын мог совершить такое. В конце августа она сообщила в жандармерию Мурмелона о пропаже сына. Они провели поиски, но это не дало результатов.
Первое тело
31 октября 1982 года у дороги недалеко от города Майи-ле-Кан охотник обнаружил тело молодого человека. По одежде его смогли идентифицировать: это был 20-летний Оливье Доннера из Труа, который находится в 100 километрах к югу от Мурмелона. Он тоже служил в Мурмелоне и стал уже четвертым пропавшим из воинских частей.
30 сентября 1982 года Доннера отпросился со службы, чтобы поехать в Труа, где проживала его семья. Как и другие пропавшие, он решил добраться до населенного пункта автостопом. Когда нашли тело, на нем была одежда, в которой его последний раз видели живым. Однако личных вещей, в том числе кошелька и сумки, при нем не было. Тело Доннера было в плохом состоянии, и судмедэкспертиза не смогла установить причины смерти.
В августе 1985 года пропал 20-летний Патрис Дени, молодой ученый, который также добирался в Мурмелон автостопом. Последний раз его видели на шоссе недалеко от города Шалон-ан-Шампань. В Мурмелоне Дени должен был участвовать в кампании по запуску экспериментальных ракет, организованной Национальной ассоциацией молодых ученых и техников.
О пропаже Дени сообщили родители. Расследование начали жандармы Шалон-ан-Шампани, а продолжили его их коллеги из Следственного отдела Реймса.
Общие детали
У следствия было три гипотезы, вспоминал следователь Жоэль Вайян, занимавшийся этим делом. Дени мог пропасть «добровольно», а также в результате некоего несчастного случая или же преступления. С момента исчезновения Дени следствие во главе с Вайяном вспомнило и про другие пропажи молодых людей. Вайян стал изучать материалы по делам других пропавших, собранные по горячим следам.
Он заметил общие детали: все юноши пропали в четверг или в пятницу между 16.30 и 18.30. Никто из них не добрался до места назначения, их документы и личные вещи так и не были найдены. Про некоторых из пропавших было известно, что они хотели служить в армии.
Вайян пришел к выводу, что поводов для дезертирства у них не было. В делах не было никаких вещественных доказательств и показаний свидетелей, и следствие так и не смогло дать ответ на вопрос, что случилось с пропавшими. Тогда Вайян предположил, что предыдущие пропажи военных и нынешнее убийство могут быть связаны.
В это время следователи узнали о еще одном исчезновении, которое произошло несколько лет назад и также могло быть связано с делом. 19-летний срочник Мануэль Карвалью родом из Португалии не вернулся в часть еще в августе 1981 года. Тогда же он перестал выходить на связь с родными. Как и в случае других пропавших, военное командование решило, что он дезертировал.
«Нелепая шутка»
Чтобы привлечь внимание к исчезновениям, родственники первого пропавшего - Патрика Дюбуа - обратились в СМИ.
Темой занялась журналистка региональной газеты L'Union Изабель Орлан. Она поехала в воинскую часть неподалеку от Мурмелона вместе с фотографом, чтобы взять комментарии у сослуживцев Дюбуа и офицеров. По ее словам, их остановили на въезде и не пропустили на территорию, дав понять, что журналистка не имеет право никого опрашивать и что ей ничего не скажут.
К исчезновениям в Мурмелоне не относились серьезно и на более высоком уровне: министр обороны Франции Андре Жиро называл историю с пропавшими у Мурмелона юношами «нелепой шуткой».
При этом таинственные исчезновения не заканчивались. 30 апреля 1987 года пропал 19-летний Патрик Гаш. Он тоже ушел из казармы, имея разрешение, и исчез. В феврале 1988 года, несмотря на то, что юношу так и не нашли, его заочно приговорили к пяти месяцам заключения и обязали выплатить около 300 франков по делу о дезертирстве.
Вскоре после Гаша, в августе 1987 года, в лесу в коммуне Аленкур местный житель нашел тело еще одного молодого человека и сообщил об этом в жандармерию.
На шее юноши были следы удушения. По его вещам и бумаге для сигарет, которую у него нашли, следователи подумали, что он англичанин, и сообщили о произошедшем в Интерпол, вспоминал следователь Вайан.
21 августа пришел ответ из Интерпола: убитым был 19-летний ирландец Тревор О'Кифе. Через два дня юношу опознала его мать. Следователи выяснили, что 3 августа 1987 года, после короткого визита к одному из друзей во Франции, О'Кифе покинул Полиньи на востоке Франции автостопом, чтобы добраться до Кале через регион Шалон-ан-Шампань. Там и нашли его вещи рядом с водохранилищем Дер-Шантекок.
Жандармы считали, что преступником мог быть человек, подобравший юношу на машине, когда тот ехал автостопом.
Человек на заднем сиденье
9 августа 1988 года в 17.45 жандармы из подразделения города Макон заметили на тупиковой дороге зеленый микроавтобус Volkswagen и решили его проверить. Водитель, заметив приближение жандармов, тронулся с места, но его остановили и попросили предъявить документы. В то же время один из жандармов заглянул в окно микроавтобуса и заметил в салоне человека на заднем сиденье, укрытого одеялом. На вопрос о том, кто в салоне, водитель ответил, что это иностранец, путешествующий автостопом, отдыхает после долгой дороги.
Когда жандармы попросили пассажира встать, они заметили, что у того были связаны ноги, а на руках были цепи, закрытые карабином, соединенные между собой нейлоновым шнурком, проходящим за спиной. На шее у юноши была метровая цепь, закрепленная на катушке ремня безопасности водителя.
На английском с сильным акцентом пассажир попросил жандармов о помощи и рассказал, что его насиловали и собираются убить.
Им оказался 20-летний студент из Венгрии Палас Фалвай. Он рассказал, что приехал во Францию 26 июля 1988 года из немецкого Саарбрюккена. Несколько недель Фалвай провел у подруги в Париже, а затем автостопом отправился на юг страны.
Недалеко от города Шалон-сюр-Сон Фалвай долго не мог поймать машину. В районе 19.00 мимо него проехал зеленый фургон. Спустя несколько часов фургон вернулся. Водитель предложил подвезти Фалвая и сказал, что едет в сторону Лиона. Вскоре водитель съехал с автомагистрали и поехал по небольшим дорогам, пока не остановился в темном безлюдном месте. По словам Фалвая, он несколько раз проходил в салон, чтобы забрать какие-то вещи, а потом внезапно напал на Фалвая. Стоя сзади, он накинул ему на шею ремень, связал ноги и руки и силой уложил на заднее сиденье. По словам Фалвая, мужчина его насиловал, что впоследствии подтвердила экспертиза.
Водителем был 42-летний офицер французской армии Пьер Шаналь. Он рассказал, что, будучи в отпуске со 2 августа, 7 числа уехал из Фонтенбло чтобы поучаствовать в показательных прыжках с парашютом. После этого он, по его словам, направился в казарму Фонтенбло, которую снова покинул на следующий день около 15.00, чтобы навестить мать в Сен-Шамон.
По пути он развернулся, чтобы заправить машину, и только во второй раз заметил молодого человека, путешествующего автостопом. Шаналь утверждал, что подобрал его без злого умысла. Он сказал, что положил руку на бедро пассажира, на что тот, якобы улыбаясь, ответил «ОК». Расценив это как согласие, Шаналь съехал с дороги, и они, по его словам, занялись сексом. Шаналь утверждал, что Фалвай сам попросил, чтобы его связали.
11 августа Шаналя поместили под стражу. Полиция подозревала его в причастности к исчезновениям.
«Хороший ребенок»
Пьер Шаналь родился в 1946 году в Сент-Этьене. Он был пятым ребенком в семье, где было в общей сложности 17 детей. Отец пил и бил мать, которую Шаналь, по словам сестры, пытался защищать.
«Он был очень‑очень чувствительным. Это был очень хороший ребенок, - вспоминала его старшая сестра Симона. - Никогда не опаздывал, всегда безупречно выполнял домашние задания».
Несмотря на это, в 14 лет Шаналь бросил школу и стал учиться на кондитера. Так и не окончив обучение, в 18 лет он пошел в армию. «Он хотел попасть в авиацию, но у него не было достаточного образования», - рассказывала Симона. Поэтому в начале карьеры он служил в танковых войсках в Германии, а затем - в Вальдахоне на востоке Франции.
После этого Шаналь служил в Мурмелоне с 1977 года примерно до 1986-го. Затем перевелся в Фонтенбло в 55 километрах от Парижа. Однако он продолжал регулярно ездить в Мурмелон, где прыгал с парашютом и летал на дельтаплане. В браке Шаналь никогда не состоял. Он был гомосексуалом, но тщательно это скрывал.
Суд над Шаналем прошел в 1990-м году. Журналистка Изабель Орлан, присутствовавшая на процессе, вспоминала, что в зале заседаний были и родственники всех пропавших в Мурмелоне. В конце концов Шаналя приговорили к 10 годам заключения по делу о похищении и изнасиловании Паласа. Свою причастность к другим исчезновениям он отрицал, и у следствия не хватило доказательств, чтобы привлечь его в качестве подозреваемого.
Но расследование продолжалось. Во время обыска в машине Шаналя нашли образцы волос. Их отправили на экспертизу, чтобы сопоставить с биологическими материалами пропавших и убитых. Результаты были неоднозначными. Эксперт подчеркивал, что достаточно точно можно утверждать, что только один волос принадлежит потенциальной жертве, Патрику Гашу. Этого оказалось недостаточно.
В 1995 году Шаналь вышел на свободу, отбыв большую часть срока с учетом нахождения под стражей.
После освобождения он согласился на интервью с Radio France и изданием L'Union. Во время общения с журналистами он утверждал, что непричастен к исчезновениям в Мурмелоне и что если бы его приговорили к тюремному сроку по этому делу, то он покончил бы с собой.
В 1996 году за дело взялся новый следственный судья Паскаль Шапар. Тогда же начали проводить новую экспертизу ДНК волос, найденных в машине Шаналя. Результаты показали совпадения с образцами Патриса Дени, Патрика Гаша и Тревора О'Кифе. По поводу других исчезновений следственный судья пришел к выводу, что улик для того, чтобы заподозрить в них Шаналя, недостаточно. Чтобы предъявить обвинения, следователям пришлось вычеркнуть из списка жертв и Патрика Дюбуа.
Это стало горем для семьи пропавшего военного, рассказывала его сестра Доминик. Шоком решение было и для матери Сержа Аве, пропавшего в феврале 1981 года. «Мы столько лет боремся и ждем», - говорила Жизель Аве в 2002 году.
Против Шаналя выдвинули обвинения в похищении и убийстве троих человек.
Последний суд
Процесс по делу Дени, Гаша и О'Кифе начался 14 октября 2003 года. Шаналя на нем не было, потому что он был слаб из-за очень длительной голодовки, которую объявил в знак протеста.
Шаналь находился в больнице Реймса. «Меня напугало его состояние», - говорил адвокат Андре Буффар, посещавший его в больнице. Однако суд начался, несмотря на отсутствие Шаналя. После первого заседания 14 октября адвокат посетил Шаналя в больнице и объяснил ему, что процесс начался без него, он дойдет до конца и будет сложным. В ответ, по воспоминаниям защитника, Шаналь пожал ему руку и поблагодарил, что тот был с ним до конца.
В два часа ночи Буффар проснулся от телефонного звонка. Это была председательница суда, где проходил процесс по делу Шаналя. Она сообщила адвокату, что находится в больнице и что его клиент покончил жизнь самоубийством. Шаналь пронес лезвие в больницу, несмотря на обыск, порезал себе бедренную артерию под одеялом и умер от потери крови.
«Тогда все разрушилось», - говорила Доминик Дюбуа. Семья поняла, что у них никогда не будет ответа на вопрос, что случилось с Патриком.
В 2005 году суд в Париже признал Францию как государство виновной по делу о пропавших в Мурмелоне. Близкие пропавших получили по 25 тысяч евро. По мнению парижских судей, «серия ошибок», допущенных правосудием, «замедлила расследование различных дел о необъяснимых исчезновениях» и «способствовала тому, что обстоятельства похищения и смерти нескольких жертв остались неизвестными».