Мама старшеклассника удивилась, почему дети не в состоянии сдать школьные экзамены без репетиторов. Учительница объяснила

В сентябре минчанка Наталья Атрашкевич пошла на родительское собрание к своему сыну-девятикласснику. Среди обсуждаемых взрослыми вопросов был экзамен по математике, который ждет их детей в конце учебного года. Учительница, которую женщина очень хвалит, сказала, что для того, чтобы дети хорошо написали работу, им надо дважды в неделю посещать факультативы по предмету. Там она с ними будет решать экзаменационные задания. Маму удивило, что знаний, полученных на уроках, недостаточно. Она рассказала об этом в своем TikTok. В комментариях к видео женщина написала, что не против репетиторов и факультативов, но не понимает, почему ребенок, который хорошо учится и ходит на занятия, не может справиться с экзаменом? В колонке для «Зеркала» педагог Татьяна Крапиневич рассуждает, как так получилось, что родители все чаще вынуждены брать детям репетиторов.

Татьяна Крапиневич, учительница Оставила бизнес ради школы. Более четырех лет работала учительницей математики в гимназии города Ляховичи Брестской области. Участница конкурса «Учитель года — 2023». Была вынуждена уехать из страны после того, как на нее в милицию донесла пропагандистка Ольга Бондарева.

Утро — школа, вечер — репетитор, выходные — пробный экзамен. Так выглядит типичная неделя многих беларусских старшеклассников. Сегодня подготовка к ЦЭ и ЦТ начинается задолго до выпускного класса и давно стала частью повседневной жизни школьников. Не раз наблюдала, как дети после уроков снова бегут учиться — с тяжелыми рюкзаками и без паузы на отдых.

Школа сегодня только один из этапов образовательной гонки: там учат по программе, а репетитор «подгоняет» под формат теста. Родители ищут лучших специалистов, составляют расписание и строят жизнь семьи вокруг подготовки к поступлению. И получается, что образование существует в двух параллельных мирах: официальном — с уроками, классными часами и отчетами, и неофициальном — с частными занятиями, платными курсами и стрессом. И именно второй, «репетиторский», все больше определяет, кто сможет стать студентом.

Почему так?

Главная разница между школьной подготовкой и индивидуальной — в целях и подходах. Учитель в школе работает с классом, где 25−30 человек. Каждый — со своими способностями, темпом и мотивацией. Педагог обязан выполнить программу, подготовить олимпиаду, классный час, отчет. На индивидуальный подход к каждому ученику просто не остается времени.

Репетитор работает иначе. Он приходит не «воспитывать» или «формировать ценности», а конкретно помочь сдать экзамен. Он замечает пробелы, анализирует, адаптирует материал, учит решениям «под формат теста». И ученик видит результат: было 40 баллов, а стало 70, потом 80. Эта короткая связь между усилием и успехом — то, чего часто не хватает в школе.

Означает ли это, что в школах плохие учителя?

Нет.

В большинстве — это люди, преданные своему делу, любящие детей и знающие свой предмет. Но им приходится работать в системе, где усталость и бюрократия стали нормой. Учитель сегодня не просто преподаватель, он еще и организатор, и психолог, и аналитик, и ответственный за все, что происходит в школе и вокруг нее. Каждый год — новые требования, проверки, документы, платформы, анкетирования. Вместо того чтобы искать лучшие способы обучения, учитель ищет время для заполнения очередной таблицы или протокола.

Смена программ, дополнительные нагрузки, постоянные «заседания» и показатели — все это съедает энергию, время и, главное, желание. Если человеку приходится одновременно преподавать, писать планы, вести документацию, готовить класс к праздникам и участвовать в конкурсах, то сил на творчество и профессиональный рост просто не остается. В такой атмосфере легко потерять ощущение смысла своей работы: ученик превращается в «оценку в отчете», а учитель — в винтик большой системы.

К тому же в последние годы в педагогические университеты поступают абитуриенты с относительно низкими баллами. Но это не причина, а следствие: профессия учителя утратила престиж. Мало кто сегодня мечтает о карьере, где зарплата не соответствует ответственности, а общество требует подвигов без благодарности. Профессия, которая когда-то была символом уважения, теперь воспринимается скорее как компромисс.

В результате — текучка кадров. Молодые учителя приходят в школу, полные идей, работают два-три года и уходят, столкнувшись с реальностью. Те же, кто остаются, часто выгорают, но держатся — из любви к детям или чувства ответственности. И им все сложнее выдерживать этот марафон, где финиша не видно, а мечта остается все дальше от линии старта.

А что с детьми?

Пока учителя сражаются с бумагами и держатся на энтузиазме, в класс приходят уже совсем другие дети. Другие по способу мышления, темпу жизни, ожиданиям. И вот тут появляется еще одна причина разрыва между школой и реальностью: ученики XXI века учатся по методам XX века. Учитель, сам воспитанный в мире учебников и доски, должен учить поколение, которое мыслит через экран, короткий видеоклип и мгновенное впечатление. И если у него нет современных инструментов, времени на переподготовку и свободы экспериментировать, он оказывается в положении человека, пытающегося объяснить Wi-Fi с помощью мела.

Сегодняшние ученики живут в быстром мире, где информация сменяется ежесекундно, где важно не запомнить, а найти, не повторить, а применить. Их мышление клиповое — они воспринимают образами, фрагментами, через экран и эмоции. Но школьная система часто живет в логике XX века: учебник, конспекты, правила, контрольная. Подготовка к ЦЭ по сути требует аналитического мышления, умения видеть связи и работать с информацией. А в школе часто преподают по принципу «заучи и повтори».

Учителя, которые пытаются работать иначе — через игры, проекты, онлайн-платформы, — нередко сталкиваются с непониманием: мол, это не «серьезная работа». Я знаю это по себе. Когда вместо очередного набора примеров на уроке математики мы создаем настольную игру, ищем формулы в реальной жизни или проводим исследование, многие воспринимают это как «развлечение», а не обучение. Но именно в такие моменты дети начинают понимать, что математика живет вокруг них — в архитектуре, музыке, технике, даже в играх. И когда они сами открывают для себя закономерности, а не просто следуют инструкции, появляется то, за чем учитель и приходит в школу — настоящее мышление и любопытство.

Но пока школа не может стать пространством эксперимента и живого обучения, все больше учеников и родителей ищут альтернативу — у репетиторов. Там, где учитель ограничен программой и временем, частный преподаватель может работать гибко, объяснять на примерах из реальной жизни и формировать мотивацию. И постепенно возникает парадокс: чтобы на самом деле научиться, нужно выйти «за рамки школы».

Что в результате?

В последние годы сложность ЦЭ и ЦТ действительно несколько снизилась. Но это не сделало систему более справедливой и прозрачной. Тест, изначально задуманный как объективная форма оценки знаний, постепенно превратился в набор технических приемов. Сегодня часто важно не то, понял ли ученик тему, а то, способен ли он распознать «правильный ответ» среди четырех предложенных. Подготовка к экзамену напоминает тренировку перед соревнованиями: школьник учится угадывать логику тестов, запоминать типы заданий, искать ловушки. Вместо понимания — техника. Вместо логики — шаблон. И это формирует новый тип мышления: «как получить балл», а не «как разобраться».

Когда образовательная цель сводится к алгоритму, теряется сама суть обучения — умение думать, анализировать и сомневаться. Поэтому даже умные, любознательные дети, которые могли бы успешно учиться самостоятельно, ищут того, кто «покажет, как надо». В этом случае репетитор становится не просто помощником, а своего рода «переводчиком» между школьными знаниями и экзаменационной реальностью. Он учит не математике или языку — он учит системе. И именно поэтому многие сегодня не представляют возможности поступления без репетитора, даже если хорошо учились все 11 лет.

Проблема репетиторства не в том, что кто-то «подрабатывает», а в том, что это стало нормой. Чтобы вернуть школе ее основную роль, необходима настоящая системная перезагрузка. Прежде всего, поддержка учителей, так как без уважения к учителю и достойных условий труда нельзя рассчитывать ни на мотивацию, ни на качество. Школа должна вернуть себе автономию: меньше бюрократии и формальных требований, больше пространства для творчества, инициативы и живых идей. Учебные программы надо сделать современными и гибкими, чтобы обучение было связано с жизнью и практикой, а не с зубрежкой. И, наконец, в школе должна появиться новая культура обучения, когда главный результат — не оценка в журнале, а понимание, любопытство и умение мыслить.

Потому что до тех пор, пока учитель вынужден искать подработку, а ученик — дополнительного преподавателя, образование будет напоминать марафон без финиша, в котором все бегут, но мало кто понимает — куда.

Мнение авторки может не совпадать с мнением редакции.